Очень долгое время я думала, а чем же я отличаюсь от остальных, ведь очевидно было, что отличаюсь. Меня всегда признавали белой вороной, я всегда была где-то не в компании, а на отшибе, да и не хотелось мне общаться с другими людьми. Другие вкусы, другая музыка, другой стиль одежды. Очень долгое время я думала, а чем же я отличаюсь от остальных, ведь очевидно было, что отличаюсь. Меня всегда признавали белой вороной, я всегда была где-то не в компании, а на отшибе, да и не хотелось мне общаться с другими людьми. Другие вкусы, другая музыка, другой стиль одежды и жизни. Сейчас я вижу, что дело было в высокомерии и отсутствии общих интересов в основе, но позавчера я поняла ещё кое-что. Вчера я разговорилась с самой здравомыслящей соседкой из нынешних и рассказала, как я понимаю что такое уважение. Сказать по правде, моё отношение к этой девушке в данный момент колеблется между ненавистью и пофигизмом, ибо на детей не обижаются, но её последние поступки вызывают жгучее желание похоронить на месте, и суд меня, вероятно, оправдает по законам РСФСР, хоть и отправит на принудительное лечение в органы карательной медицины. Так вот, разговорились мы, так получилось, и я высказала своё мнение, а под уважением я понимаю многое. Когда-то я прочла интересную фразу, сказанную буддистским писателем и идеологом. Дословно цитату я не помню, но суть заключалась в том, что истинное уважение состоит в том, чтобы не тревожить даже душу. Потому я никогда не вступаю в спор, если понимаю, что он затрагивает чьи-то убеждения, потому если меня втягивают в спор, пытаясь доказать, что мои убеждения — мусор, я пытаюсь доказать, что у каждого есть право на собственное мнение и его надо уважать, каким бы мусорным по их мнению оно ни было. Сложно так жить, весьма сложно. Это требует мужества и сил. Когда я затронула эту глубину, соседка стала говорить, что это не так. Что это неверно и я поняла, что же в нас отличается: любознательность, мне действительно интересно было дойти до этой глубины и ещё глубже, потому что я не полностью понимаю это слово. Уважение... ощущение, что я нырнула на дно озера, но ни до дна не дотронулась, ни берегов не вижу, а хочу увидеть и понять. Я сказала ещё, что думающие люди задают себе вопросы и, давая на них ответы, развиваются. Соседка сказала, что это бессмысленно. Минутой ранее я назвала не думающих людей хомячками. Наверное, она поняла, что ходит у меня в хомячках, но поняла и она, что я её как хомячка уважаю и даже не думаю, что это плохо или зазорно?
Ещё в нас отличается наличие мужества. После «Храброй сердцем» я плевалась на все лады как Соколoff, но одна девушка мне объяснила, что по сути история о том, что надо иметь мужество пойти против самого родного человека, если он притесняет тебя аж так, нужно иметь мужество понять и признать, что ты не прав, и много мужества, чтобы всё исправить, а даже если почти нет надежды — пытаться. Вдруг да получится? И я задумалась, а что такое мужество и для чего оно нужно сейчас? Теперь я понимаю: для того, чтобы отстаивать свои убеждения, для того, чтобы заглянуть за край своего сознания, для того, чтобы взглянуть страху в глаза, для того, чтобы идти за решением, даже если оно перечит общественному мнению или твоему собственному, чтобы измениться, когда этого требует сам мир или остаться собой, когда изменений требуют люди. Ведь что получается? Неудобно так трактовать понятие «уважение». То есть уважать надо мнение сумасшедших стариков, экстрасенсов, искателей НЛО, фетишистов, геев и лесбиянок, бешеных учёных и защитников природы, убеждённых верующих и террористов во имя Аллаха и не пытаться наставить их на путь истинный, даже если они тебе мешают быть всё тем же хомячком с блестящей шёрсткой и глупыми наивными глазами?! Это же так неудобно, как это вообще делать? Но это тоже уважение. Неудобное, непривычное, трудное, но полное, хоть и не всеобъемлющее. И для того, чтобы идти вот так надо иметь мужество.
Третья вещь — это критичность. Если что-то, что ты понял не вписывается в твоё мировоззрение, то это можно выкинуть, а можно поправить мировоззрение. Для этого нужно мужество, но нужно ли это действительно делать? Может лучше оставить как есть, ведь тут так хорошо и приятно. В болоте. Вот «В болоте» - это и есть критичность. Здоровая хорошая критичность. И это тоже отличает людей от хомячков. Человек понимает, что он сидит в болоте, потому он из него выбирается, а хомячка волнует только тепло. Ему всё равно, почему тепло, кто его греет и за счёт чего. Он не обладает критичным взглядом на вещи, ибо критиковать то, что тебя устраивает и улучшать или понимать, что это ненужно, через критику — это ересь, а еретиков надо сжигать на кострах или отправлять в резервации. Вот и причина, по которой думающие люди — белые вороны в школах, где намешаны все и всё. Те, кого не гнобят либо научились скрывать свою критичность, либо не афишировать, но рано или поздно, среди хомячков таким становится тесно. И встаёт выбор: отупеть или уйти. Каждый выбирает сам. Но, мне кажется, то, что нас не принимают хомячки — способ защиты. Не хомячков от нас, а нас от хомячков. Чтобы мы не растворились в них и в их наивных девственных убеждениях. Вот так вот.